17 февраля — 5 марта выставка работ Гиви Калмахелидзе

С 17 февраля по 05 марта 2023 г. в БУК ОО «Туристский информационно-выставочный центр Орловской области» будет проходить персональная художественная выставка произведений Народного художника России, почетного члена Российской академии художеств, профессора Гиви Дмитриевича Калмахелидзе.

Автор планирует переставить на выставке 160 работ.

Калмахелидзе Гиви Дмитриевич — Народный художник РФ, Почетный член Академии Художеств РФ, участник более 100 Зарубежных художественных выставок-конкурсов, более 100 Всесоюзных и Всероссийских выставок, Лауреат премии А. Дюрера, Гран-При Бративлава (Чехословакия), Премия Фрехен (ФРГ) и т. д. Дипломы Зарубежных, Всесоюзных и Российских выставок.

Ученое звание: Профессор

График, живописец. Родился 4 мая 1941 года в Тбилиси. Учился в народном университете им. Н.К. Крупской (1960-1963), Харьковском художественно-промышленном институте на отделении промышленной графики (1966-1967), затем на отделении станковой графики (1967-1971). С 1971 года преподает на художественно-графическом факультете Орловского педагогиче­ского института. Профессор, заведующий кафедрой «Дизайн» художественно-графического факультета Орловского государственного университета. В 1986 году присвоено почетное звание «Заслуженный художник РСФСР». В 1993 году присвоено почетное звание «Народный художник Российской Федерации». Член ВТОО «Союз художников России» с 1974 года. Член правления Союза художников РСФСР (1974-1985), член правления Союза художников СССР (1988-1992). Делегат V, VI съездов художников РСФСР (1981, 1987), VII, VIII съездов Союза художников СССР (1988, 1992), Первой конференции Союза художников России (1992).

Творческая, педагогическая и общественная деятельность отмечены Почетными грамотами: ЦК ВЛКСМ (1976), Министерства просвещения РСФСР (1979), Министерства культуры РСФСР (1985), Союза художников РСФСР (1974, 1991); Первой медалью Международной биеннале графии во Фрехене (1978-Германия); Премиями: ЦК ВЛКСМ (1976), «Гран-при» 3-й Международной квадриеннале графики малых форм в Банска-Быстрице (1981-Чехословакия), Специальным призом жюри и Первой премией 5-й Международной биеннале графики, посвященной памяти А. Дюрера (1982-Мюлуза-Франция); Министерства культуры РСФСР (1985), Международной биеннале станковой графики в Любляне (1986-Югославия), Специальным призом жюри Европейской биеннале графики в Мюлузе (1992-Франция).

Работы находятся в Дирекции выставок Союза художников Российской Федерации, Министерстве культуры Российской Федерации, Художественном фонде России, Третьяковской галерее, Орловском музее изобразительных искусств, Орловском областном краеведческом музее, Музее-диораме города Севастопо­ля, Тамбовской картинной галерее, в Удмуртском республиканском музее изобразительных искусств, в музеях Германии, Норвегии, Франции, США, Чехии, Японии.

Техническое мастерство, помноженное на особую прозорливость взгляда художника, сделало из Калмахелидзе непревзойдённого мастера графики.

Ещё в начале творческого пути Калмахелидзе проявил себя как тонкий думающий художник со своим взглядом на жизнь. В каждой его работе появляются скрытый подтекст, лёгкая ирония, несогласие слепо следовать какой-либо идеологической линии.

Искусство мастеров Дюрера и Рембрандта,  Гойи и Домье, Фаворского, Кравченко, творчество современных прибалтийских и финских графиков служили ориентирами собственной художественно-образной системы.

На выставке зрители смогут увидеть произведения из нескольких серий. Первая из них —  «Колхозники села Чутово на Полтавщине», запечатлевшей в своеобразной форме историю украинского села.  Здесь виден свежий взгляд на советскую действительность, где названия работ говорили сами за себя: «Президиум», «Сельский оркестр», «Хор ветеранов», «Девчата. Сенокос», «Колхозные механизаторы»). Вот только в героях нет пафоса социалистического труда. Перед посетителями перестают реалистичные, изображённые с доброй иронией жители села Чутова: неказистые добрые колхозники, несуразный парторг в президиуме.

Несколько серий посвящены святой для художника теме Великой Победы. В знаменитых офортах «Синий платочек», «Тёмная ночь», казалось бы, ничего не происходит: старинный патефон, набор заезженных пластинок, швейная машинка «Зингер», на которой мать обшивала детей в трудные военные годы. Но за всем этим — щемящая тоска и воспоминания о тяжёлых испытаниях, выпавших на долю народа. А какой глубиной правды и торжества наполнены графические листы «За Победу!», «Памяти советских воинов», «Верховный» и «Маршал Победы».

В серии натюрмортов большей частью фигурирует среда обитания человека: природа, предметный мир. Неприметность примелькавшихся вещей неожиданно оборачивается таким неповторимым своеобразием, что создается впечатление чуда, столь поразительна новизна их привычного облика, как, например, в «Натюрморте с бидонами» (1976), в офорте  «Белая капуста» (1979),.

Особый взгляд художника на суть вещей и явлений ярко проявился в серии «На земле железной» (1974), созданной по впечатлениям творческих поездок в Железногорск, на месторождение Курской магнитной аномалии.

Офорты «Железный поток», «На руднике» —  эпизоды, увиденные в жизни, переведен в яркий и запоминающийся художественный образ, вскрывающий подлинно драматические реалии, заставляющий со всей остротой почувствовать хрупкость природы. Композиция вызывает невеселые мысли о последствиях индустриальных «преобразований», оставляющих после себя выпотрошенные мертвые ландшафты, схожие разве только с лунными или марсианскими.

Гармония созвучий и диссонанс противоречий вступает в спор в композиции «Музыка» (1974). Мелодия, извлекаемая из виолончели, пронизывает пространство, подхватывается органным эхом ажурных вертикалей металлических конструкций, темной громадой нависших над маленькой фигуркой музыканта.

Космически-планетарный характер художественных образов показан в серии  офортов  «Земля»:  «Дерево детства», «Большое небо», «Бумажный самолет», «Возвращение» (все — 1976). Пожалуй, это одна из самых лиричных серий художника, в которой органично слились отблески романтизма «гагаринской» эпохи, безудержность творческой фантазии и философская мудрость зрелой души, сохранившей свежесть чувств и не забывшей наивную восторженность юношеских мечтаний.

Смело стыкуются светящаяся земная оболочка и космос. Земной мир перетекает в мир вселенной, создается впечатление всеобщего космического единства, беспредельности человеческой фантазии и творческого вдохновения. Возникает то удивительное редкое чувство трепетной радости, ощущение легкости и невесомости, какое бывает только в далеких снах детства. Всем эмоциональным строем офорта «Возвращение» утверждается реальность исполнения мальчишеской мечты. Парашют с космической камерой показался высоко над горизонтом.

Ощущение краткости отмеренной человеку дистанции в извечном круговороте природы с особой остротой выразилось в офорте «Последний трамвай» (1979). Глубокое пространство ночного темного неба затягивает в свою бездонность провинциальный городок. Он кажется совсем затерянным в этой вселенской безбрежности, тает на глазах, превращается в едва заметную мерцающую точку, будто стирается временем.

Архитектурная серия Калмахелидзе — еще один неожиданный ракурс видения окружающей жизни. При всей своей документальной достоверности они не связаны с топографией места и существуют в особой изобразительной системе координат. Трудно сказать, какому времени они принадлежат, так спрессовалось в них прошлое, настоящее и предположительно будущее. Они находятся в особом измерении, на грани реального и ирреального, бытия и забвения. Художник постоянно проводит параллели жизни дома с человеческой судьбой. Здание, доживающее свой век и обреченное на снос — офорт «Дом на слом» (1984) — выглядит бесприютным и одиноким, как одинокой и печальной может быть человеческая старость. Дома, как и люди, тихо дряхлея и умирая, уходят из жизни, уступая место другим, подчиняясь неумолимому закону времени.

Особо выделяется  серия офортов «Красная площадь». Идея, возникшая еще в студенческие годы, получила свое воплощение в годы творческой зрелости. «Для меня, — говорит художник, — Красная площадь и по сей день остается сердцем России, символом нашего государства. Здесь происходят все события нашей истории, переживаются трагедии народа и его победы, с ней связана жизнь и судьба каждого простого человека». Концептуальным выражением образа стала каменная поверхность площади, она является изобразительной доминантой и метафорическим лейтмотивом всех офортов. «Я стремился к тому, — замечает график, — чтобы «дышал» каждый камень. Из этих «клеточек» — камней и рождается площадь. Такой больше нигде нет, она единственная в своем роде» . В офорте «22 июня» — самый длинный день, пришедший в 1941 г. безоблачным и воскресным, оборотился в черный мрак, неотвратимо надвигающийся на площадь с людской толпой.  Художник стремится выразить смысл народной трагедии через драму индивидуальной человеческой жизни на поворотном историческом сломе. В его интерпретации война не имеет единственного числа. Она ширится и разрастается в геометрической прогрессии на сотни, тысячи и миллионы войн, потому что  у  каждого  была  своя  история  войны. Люди на площади, как расщепленные частицы одного ядра, образуя множество военных судеб, рассеяны в пространстве.

Всю невосполнимость утрат и безмерность народного героизма дает почувствовать художник в офорте «Вставай, страна огромная!». Сопоставляя предметную символику эпохи — плакат И. Тоидзе «Родина-Мать зовет!» и растущие шеренги солдат, заполняющих площадь, он красноречиво обрисовывает неподвластные счету истинные масштабы народной трагедии.

Эта мысль получает развитие в листе «Парад 41-го года», где известное историческое событие трактуется в духе былинно-эпической легенды, запечатлевшейся в народном сознании. В центре площади стоит в разорванной гильзе букет «вечных» цветов — бессмертников и отцветших маков (ил. 16).  Сквозь его стебли, словно видение, встают солдаты. Как из родника, дающего начало полноводной реке, так и из безмолвных камней площади забурлил людской поток. Ширясь и разливаясь, он вбирает в себя все новые и новые полки ратников, уносит на фронт. Их колонны тянутся до самого горизонта, тают в непроницаемой мгле. Переступая пограничную черту света и тьмы, они, то ли уходят в небытие, то ли в бессмертие.

Художник заставляет заново посмотреть на события недавнего прошлого и пережить их собственной душой. Вольно или невольно он становится провидцем таких явлений, о которых вряд ли мы могли предполагать. Его офорт «Красная площадь. Почетный караул» (1981) может служить доказательным фактом парадоксов истории. В прозрачном серебристом пространстве площади, окаймленной рядом деревьев, неожиданно справа возникает силуэт почетного караула. Часовые, чеканя шаг, вот-вот пройдут перед нами, чтобы через мгновение исчезнуть из поля зрения, словно их никогда и не было. Почетный караул у памятников и мемориалов — дань памяти погибшим, типичное явление мирного послевоенного времени, было вычеркнуто из современной жизни 1990-х гг. С очередной «инвентаризацией» истории и «переоценкой ценностей», в который раз списываются поколения за поколениями, как отработанное сырье социальных экспериментов. Перестроечная эпоха меняла символы. Позже опомнились и вернулись к исторической памяти и ритуальной традиции. Приходится удивляться художественной интуиции графика, давшего еще в годы создания офорта второе название «Смена караула».

Творческое кредо автора очень точно выразилось в офорте «В мастерской» (1977). Это второй дом художника. Здесь всегда стоит особая тишина и ее не нарушают звуки прилегающих улиц. Тут господствует атмосфера сосредоточенного творчества. Все, что представлено в этом офорте, в своей совокупности и составляет мир, вдохновляющий художника и воплощающийся в его  произведениях.

Гиви Калмахелидзе присущи два главных качества, которые В. Фаворский считал основными в творчестве: смелость видения и музыка зрения. К ним следует добавить особое бережное отношение к натуре, целомудренное восхищение красотой и углубленное, мудрое ее постижение. Их сочетание и придает произведениям орловского художника самобытность, выделяя из общего потока современного графического искусства.

Самобытный талант Калмахелидзе сказывается и в акварелях. Его натюрморты и пейзажи прозрачно-невесомы, полны игры света и настроения.

Возрастной ценз 0+